ПЕРМСКИЙ КРАЕВОЙ СУД
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 10 августа 2010 г. по делу N 44-а-823
Заместитель председателя Пермского
краевого суда Бестолков А.И., рассмотрев дело об административном
правонарушении по жалобе Я. на постановление мирового судьи судебного участка N
29 Мотовилихинского района г. Перми от 31.03.2010 года и решение
Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 мая 2010 года,
установил:
Постановлением мирового судьи судебного
участка N 29 Мотовилихинского района г. Перми от 31.03.2010 года Я. признан
виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1
ст. 12.8 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде лишения права управления
транспортными средствами сроком на один год шесть месяцев (л.д.
33-34).
Решением судьи Мотовилихинского районного
суда г. Перми от 18 мая 2010 года постановление мирового судьи судебного
участка N 29 Мотовилихинского района г. Перми в отношении Я. от 31.03.2010 года
оставлено без изменения, жалоба - без удовлетворения (л.д.
79-80).
В надзорной жалобе, поступившей в
Пермский краевой суд 05 июля 2010 года, Я. ставит вопрос об отмене судебных
постановлений, считает, что они незаконны и необоснованны.
Дело об административном правонарушении
было истребовано 12 июля 2010 года и поступило в Пермский краевой суд 27 июля
2010 года.
Изучив материалы дела об административном
правонарушении, оснований для отмены постановления мирового судьи судебного
участка N 29 Мотовилихинского района г. Перми от 31.03.2010 года и решения
Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 мая 2010 года не усматриваю.
Мировым судьей установлено, что ДАТА в
22.50 час. АДРЕС Я. управлял автомобилем МАРКИ государственный регистрационный
НОМЕР, находясь в состоянии опьянения, чем нарушил п. 2.7 ПДД.
Действия Я. квалифицированы по ч. 1 ст.
12.8 КоАП РФ (управление транспортным средством в состоянии алкогольного
опьянения).
Вина Я. в совершении правонарушения
подтверждается протоколом об административном правонарушении от 21.02.2010 г.,
в котором Я. собственноручно написал, что с нарушением согласен, выпил стакан
пива (л.д. 7), протоколом об отстранении от
управления транспортным средством (л.д. 8); актом
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения с распечаткой алкотеста (л.д. 9, 10), согласно
которому у Я. установлено состояние опьянения, протоколом о задержании
транспортного средства (л.д. 11).
Оснований не доверять исследованным в
судебном заседании доказательствам у судов не имелось, так как они с точки
зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности соответствуют
положениям Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Доводы заявителя о необходимости признать
недопустимыми доказательствами протокол об отстранении от управления транспортным
средством и акт освидетельствования на состояние опьянения, поскольку процедура
освидетельствования проводилась без понятых, что подтвердили свидетели ФИО1 и ФИО2 при даче показаний в суде, не состоятельны.
Акт освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения от 21.02.2010 г., протокол об отстранении от управления
ТС от 21.02.2010 г. составлены в присутствии двух понятых, подписи которых
имеются как в акте, так и в протоколе, с соблюдением требований ст. 27.12 КоАП
РФ. Приведенный довод о том, что из показаний свидетелей ФИО1
и ФИО2, следует, что в их присутствии освидетельствование на состояние
опьянения Я. не происходило, а они лишь формально поставили свои подписи в
протоколах, являлись предметом исследования при проверке законности и обоснованности
постановления о привлечении к административной ответственности в районном суде,
подтверждения не нашли и не соответствуют обстоятельствам дела.
Для привлечения к административной
ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, имеет правовое значение
факт нахождения в состоянии опьянения водителя, управляющего транспортным
средством.
Согласно акту освидетельствования на
состояние алкогольного опьянения от 21.02.2010 г. исследование проведено с применением
технического средства "ALCOTECTOR PRO-100" и показания прибора
составляют 0,476 мг/л алкоголя в выдыхаемом воздухе, что свидетельствует о
наличии у Я. состояния опьянения. С результатами освидетельствования Я., был
согласен, что подтверждается его подписью в акте освидетельствования на
состояние опьянения (л.д. 10). Документы,
составленные сотрудниками ГИБДД, Я. подписал без разногласий, каких-либо
замечаний не внес, тем самым согласился с их содержанием.
В составленных сотрудниками ГИБДД
документах также отсутствуют какие-либо замечания понятых о нарушении порядка
проведения освидетельствования.
Тот факт, что свидетели ФИО1 и ФИО2 в судебном заседании показали, что действительно не
присутствовали при освидетельствовании, а только позднее подписали документы,
также не означает, что Я. не находился в состоянии опьянения. Безусловной
обязанности ФИО1 и ФИО2 участвовать в качестве
понятых, в частности подписывать документы, если они имеют какие-либо
возражения по порядку проведения освидетельствования, действующее
законодательство не предусматривает, то есть ФИО1 и ФИО2 имели полное право
отказаться подписывать документы, представленные сотрудниками ГИБДД, либо
внести свои замечания. В связи с вышеизложенным нельзя признать протокол об
отстранении от управления транспортным средством и акт освидетельствования на
состояние опьянения недопустимыми доказательствами, полученными с нарушением
закона.
Доводы заявителя о
том, что понятым при проведении освидетельствования, отстранении Я. от
управления должна была быть разъяснена ответственность, предусмотренная ст.
17.9 КоАП РФ, и права свидетеля, предусмотренные ст. 25.6 КоАП РФ, ст. 51
Конституции РФ не могут быть приняты судом, поскольку статьями 27.12 КоАП РФ и
25.7 КоАП РФ не предусмотрено внесение в протокол освидетельствования,
отстранении от управления записей о разъяснении понятым прав, предусмотренных ст. 25.7 КоАП РФ.
Таким образом, оспариваемый заявителем
жалобы вывод о нахождении Я. в состоянии опьянения установлен судебными
инстанциями на основании допустимых доказательств и является правильным.
Доводы надзорной жалобы о том, что
заявителю перед освидетельствованием ни сертификат о проверке алкотестера, ни новый мундштук не предъявлялись, поэтому
возникают сомнения в правильности его показаний, и как следствие, акт
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения не может являться
допустимым доказательством, не могут быть признаны состоятельными, а также
опровергаются материалами дела.
Из акта освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения (л.д. 10) следует, что дата
последней проверки прибора - 20.05.2009 года. Поскольку
проверка указанного прибора в обязательном порядке проводится 1 раз в год, по
результатам которой выдается свидетельство о проверке прибора, а
освидетельствование Я. проводилось 21.02.2010 года, то есть в период действия
выданного свидетельства, то сомнений в правильности показаний примененного
прибора не возникает, следовательно, акт освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения является допустимым доказательством и подтверждает
наличие алкогольного опьянения Я.
Кроме того, с результатами
освидетельствования, где указана дата последней калибровки прибора, Я. был
ознакомлен, что подтверждается его подписью.
Довод о том, что Я. не был согласен с
результатами освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, является
несостоятельным, опровергается материалами дела, в частности актом
освидетельствования на состояние опьянения с учетом показаний технического
средства, протоколом об административном правонарушении, протоколом об
отстранении от управления транспортным средством. С результатами
освидетельствования Я. был согласен, что подтверждается его подписью (л.д. 10).
Довод о том, что данные документы он
подписал под давлением сотрудников ГИБДД, являются голословными, ничем не
подтверждены.
Копии протоколов об административном
правонарушении, отстранении от управления автомобилем, акт освидетельствования
были ему вручены, о чем имеется его подпись, следовательно, доводы о том, что
копии протоколов ему не были вручены, являются несостоятельными.
Доводы жалобы о
том, что сотрудник милиции не разъяснил Я. содержание статьи 51 Конституции РФ,
статьи 25.1 КоАП РФ, являются необоснованными, поскольку опровергаются рапортом
сотрудника милиции Н. (л.д. 12), из которого следует,
что Я. разъяснялись его права, предусмотренные ст. 25.1, 25.5 КоАП РФ, ст. 48.
51 Конституции РФ, что подтверждается его подписями.
С учетом
установленных по делу обстоятельств, выводы мирового судьи и судьи районного
суда о наличии в действиях Я. состава административного правонарушения,
предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, являются правильными, основанными на
имеющихся в деле доказательствах.
Руководствуясь п. 1 ч. 2 ст. 30.17, ст.
30.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,
постановил:
Постановление мирового судьи судебного
участка N 29 Мотовилихинского района г. Перми от 31.03.2010 года и решение
Мотовилихинского районного суда г. Перми от 18 мая 2010 года по делу об
административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ в
отношении Я. оставить без изменения, жалобу Я. - без удовлетворения.
Заместитель председателя
Пермского краевого суда
А.И.БЕСТОЛКОВ